Автор: timey_wimey_kid
Фандом: Supernatural
Персонажи/пейринги: Дин/Кастиэль
Жанр: слеш, ангст, флафф
Рейтинг: PG-15
Слов: 1,089
Предупреждения: спойлеров 5го сезона нет.
Дисклеймер: игрушки Крипкины, сперла пока спал; утром одену, причешу и верну.
Саммари: "Он появляется, словно чувствует – каждый раз, когда тебе все настолько пофигу, что ты готов дать ответ Михаилу. Лишь бы все это кончилось. Появляется – чтобы в очередной раз, крепко сжимая тебя в объятиях, умолять тебя не делать глупостей. Чтобы обещать, что найдет Бога; убедить, что еще есть за что бороться. С того самого последнего дня перед Апокалипсисом, казалось, прошло совсем немного времени – а вы уже успели поменяться ролями. Когда это произошло?"
A/N: Аффтар безнадежен. Это задумывалось как жосский ангст, чуть ли не дарк. Но к середине фика у аффтара прошло похмелье и сопутствующая ему головная боль, аффтар подобрел, пожалел персонажей и устроил им ванильный флафф. Убейте аффтара, а?!
читать дальше______________________________
"If there is anything worth dying for, this is it."
Dean Winchester, 4x22
Dean Winchester, 4x22
Очередной одержимый, поджидающий тебя за углом мотеля. Очередной демон, которого уничтожаешь ножом - и, переступив через труп, направляешься к своей комнате, стараясь не думать о том, что ему же было от силы лет тринадцать... Багровая струйка, вытекающая из-под мертвого мальчишки - лишь одна из миллионов в кровавой реке Апокалипсиса.
Иногда, глядя на рушащийся на твоих глазах мир, ты уже не понимаешь, за что бороться.
Еще совсем недавно ты считал, что бороться нужно за семьи. Сейчас же у тебя самого семьи почти не осталось. Вы опять поссорились с Сэмом - и он опять где-то пропадает, не берет трубку, не желает с тобой разговаривать. А ты слишком устал, чтобы маяться, кто из вас больше виноват на этот раз.
Стоишь у окна в полумраке пыльной зябкой комнаты. Зима в этом году холодная – похоже, у погоды тоже Апокалипсис. В оконные щели задувает морозный ветер. Ежась, ты раскуриваешь свежий косячок. Нет, ты не превратился с горя в обдолбыша; тебе эта дрянь даже не по кайфу. Просто некоторое время назад ты заметил, что это помогает расслабиться. Не забыться, а именно расслабиться.
Трава не мешает тебе работать; ты по-прежнему все четко видишь и помнишь. Но восприятие мира меняется в сторону полного пофигизма. Как будто твоя жизнь – не твоя, а так, фильм по телевизору.
Например, уже почти без сожаления вспоминаешь симпатичную официантку, которую сегодня держал за горло демон - очередной мелкий охотник за информацией, очередная виляющая хвостом псина, желающая прислужить хозяину. Он хотел узнать, где Сэм. Ты лишь покачал головой - и метким, отточенным движением метнул нож четко в грудь демону. Но рефлексы того оказались безупречны. Прежде, чем нож коснулся тела одержимого, хрустнули позвонки - и девушка упала замертво. Ее умоляющие глаза смотрели на тебя даже с того света.
А самое обидное, что ты сказал правду. Ты действительно не знаешь, где Сэм.
За окном раздается знакомый шелестящий звук – и ты впервые за неделю улыбаешься, надевая ветровку и почти бегом вылетая на улицу. Как мальчишка, услышавший колокольчики на санях Санта-Клауса. Твоего личного Санта-Клауса – пусть и без подарков. Он сам – лучший подарок.
Он появляется, словно чувствует – каждый раз, когда тебе все настолько пофигу, что ты готов дать ответ Михаилу. Лишь бы все это кончилось. Появляется – чтобы в очередной раз, крепко сжимая тебя в объятиях, умолять тебя не делать глупостей. Чтобы обещать, что найдет Бога; убедить, что еще есть за что бороться. С того самого последнего дня перед Апокалипсисом, казалось, прошло совсем немного времени – а вы уже успели поменяться ролями. Когда это произошло?
В груди что-то сжимается при виде знакомого силуэта в тренче у обочины дороги. В тусклом свете фонаря он кажется каким-то совершенно нереальным. Подходишь близко-близко – так, что можешь разглядеть иней на темных ресницах – и касаешься рукой его рукава. Просто, чтобы убедиться, что он – не мираж. Вопросительно глядишь в глаза – он качает головой, виновато опуская взгляд. Немой диалог, для которого вам уже не нужны слова. «Нашел Отца? – Нет. Прости…» И ты вздыхаешь, шагая еще ближе, обхватывая под тренчем за талию, и льнешь к родному телу – теперь уже Кастиэля, а не Джимми. Вздрагиваешь: холодный; но не отстраняешься, а лишь крепче прижимаешься, чтобы согреть. Прячешь лицо на его плече, вдыхая морозный запах, утыкаешься носом в жесткую ткань плаща – не желая видеть, слышать, чувствовать ничего, кроме своего ангела. Единственного светлого пятнышка в этом мраке.
Он обнимает тебя в ответ, и ты вздрагиваешь, чувствуя, как постепенно становится теплее. Тренч настолько велик, что почти вмещает вас двоих. В такие моменты ты чувствуешь себя совсем крохотным, хоть ты и выше ангела. Выше его весселя, напоминаешь себе – какого Кастиэль на самом деле роста, ты не знаешь. Усмехаешься про себя: надо бы когда-нибудь спросить.
- Я устал, Дин, - внезапно произносит он, почти касаясь губами твоего уха. – Иногда мне кажется, что я почти у цели; а иногда думаю, а вдруг Рафаил сказал правду? Может, я поэтому не могу Его найти. Может, мне просто не хватает веры. Или я просто никудышный ангел, оторванный от Рая и не достойный когда-либо увидеть своего Отца.
- Не говори ерунды, - сжимаешь ткань пиджака на его спине. - Ты самый лучший ангел.
- Для тебя, – вздыхает Кастиэль, но в голосе слышна улыбка.
- Для меня. Но я ведь Избранный, забыл? Мое мнение ведь должно что-то значить?
Он в ответ лишь отстраняется, улыбаясь, берет тебя за подбородок и целует. Ты чуть удивлен, потому что ангел обычно не делает первого шага, всегда ждет действий от тебя – но на поцелуй, конечно, отвечаешь. Губы все еще прохладные, а язык теплый, на этом морозе обжигающе горячий, когда медленно обводит по контуру твои губы.
Мало. Мгновенно среагировавшее тело требует больше, крепче, сильнее. Ты вжимаешься в Кастиэля – и он, не удержав равновесия на обледеневшей обочине, поскальзывается и падает на спину в сугроб, уволакивая тебя за собой. Спустя несколько секунд, прийдя в себя и подняв глаза на Каса, ты не можешь не расхохотаться, настолько шокированным выглядит ангел, отфыркивающийся от попавшего в лицо снега. Он смотрит на тебя, и его губы тоже растягиваются в улыбке. Еще через секунду вы оба хохочете на всю улицу, ерзая и пытаясь найти опору, чтобы подняться, но руки по локоть проваливаются в снег. И тихо стонете в унисон, внезапно соприкоснувшись бедрами, чувствуя через слои ткани возбуждение друг друга.
Мелькает мысль, что надо срочно валить в номер, потому что трахаться в снегу у обочины – это чересчур экстремально даже для вас. Даже после номера, где на соседней кровати мирно сопел Сэм, не первой чистоты туалета в той закусочной и почти – ключевое слово «почти»! - безлюдной с утра прачечной. Но Кас, похоже, так не считает, потому что уже зарывается пальцами в твои волосы, заставляя наклонить голову, чтобы тебя было удобнее целовать.
- Как ты это делаешь? – спрашивает, отрываясь от твоих губ, запыхавшийся ангел.
- Что именно? – уточняешь, нежно стряхивая снежинки с темных, чуть влажных от растаявшего на них снега прядок.
- Я изгнан из Рая, но если бы можно было все вернуть - Пал бы еще раз, если бы ты попросил, - отвечает Кастиэль, чуть ли не с восхищением глядя на тебя. - Я презираем братьями и сестрами – но в ответ могу лишь жалеть их, потому что они и не подозревают, как одиноки с самого своего Создания. Я сам бесконечно долго восстанавливал твое тело по крупинкам – а теперь не могу и недели прожить без твоих рук, губ, без... – он замолкает и прикусывает нижнюю губу, опуская взгляд, и тебе кажется, или ангел только что покраснел? – Как... как ты делаешь это со мной?
Слушая его слова, ты забываешь, как дышать. А когда, наконец, вспоминаешь – то вынужден делать это часто-часто, чтобы наполнить кислородом возмущенные легкие.
- Я не знаю. Я просто люблю тебя, Кас, - отвечаешь, все еще задыхаясь от нежности. Уже точно зная, что стоит продолжать бороться - пока кто-то борется за тебя.