Вставать через 5 часов. Я неисправима.

[deeptowngirl]

Название: Разоблачение
Автор:  deeptown_girl
Пейринг: Баусли
Рейтинг: G
Жанр: драббл, романс... ангст?
От автора: Идея чуток стырена у одного англоязычного фанфика, но поскольку он еще только начат - наверное, плагиатом можно не считать =) За ошибки заранее прошу прощения, если таковые есть. Глаза захлопываются, и проверять нету сил.

Я молча смотрю на лежащую на столе газету, с которой взволнованная, перепуганная Джи ворвалась сегодня утром в квартиру. Не читаю – не хочу знать всего, что там написано; рассеянно гляжу мимо строк – просто предлог не оборачиваться. Не смотреть в глаза тебе.

Это совершенно глупо и нелогично – но я чувствую себя ужасно. Как будто я виноват во всем. В том, что эта статья появилась на свет. Что был недостаточно осторожен. Что тогда, в кафе, буквально на мгновение накрыл своей ладонью твою – это был вечер, когда ты получил роль Дориана, и ужасно волновался, справишься ли... Я просто хотел тебя успокоить. А теперь – эта фотография в газете, с отвратительной, провокационной подписью: «Дружеский жест – или...?»

Или тогда, в аэропорту, когда ты прилетел – а до этого мы не виделись... Сколько? Месяц? Это же целая вечность. Я не мог тебя не обнять, не мог скрывать, насколько счастлив тебя видеть... И – очередная фотография, где все наши чувства, испытываемые в тот момент – и волнение, и безграничная радость, и легкая злость – «Я тут чуть не помер без тебя!» - и тот самый обмен взглядами, понятный без лишних слов, и стремительно накатывающая волна возбуждения – от мысли, что еще чуть-чуть, добраться бы только до дома, неважно, моего ли, твоего... Да что они понимают, эти... охотники за деньгами, опошляющие чужие чувства ради наживы!

Со злости бью кулаком по столу, так, что стоящая на нем чашка с недопитым кофе чуть не подпрыгивает, а ложка в тарелке отдается громким звоном. Слышу шаги сзади, а затем на плечо ложится твоя рука. Закрываю глаза, делаю медленный вдох и считаю до пяти. 1...2...3...4...5... Надо обернуться.

Поворачиваюсь и встречаюсь с твоим взглядом, готовый увидеть в нем любое осуждение. Но не вижу, как бы не присматривался. Ты молчишь, нервно кусая губы; я решаю заговорить первым.

- Прости...

Ты удивленно приподнимаешь брови. – За что?

- Ну, я был недостаточно осторожен... Тогда в кафе, и... то объятие... – оправдываюсь, но ты прерываешь меня на полуслове.

- Мелкий, скажи мне, у тебя совсем крыша уехала с утра пораньше? Ты ни в чем не виноват. – Проводишь рукой по щеке, касаешься большим пальцем уголка губ... становится чуть легче дышать. Я начинаю убедительно говорить:

- Бен... ты не волнуйся, я думаю, еще можно все уладить. В конце концов, их выводы высосаны из пальца, а доказательства смешны. Нужно просто все отрицать... И обещаю, буду осторожнее... Не будет больше поводов – и все забудется! – пытаюсь натянуто улыбнуться.

Ты вздыхаешь, тянешься к газете и задумчиво смотришь на этот отвратительный заголовок. «Бен Барнс и Уилльям Моусли: крепкая дружба – или нечто большее?» Сминаешь газетенку в большой кулек и швыряешь на пол; поднимаешь глаза на меня...

- Я не буду ничего отрицать.

Кажется, я ослышался.

- Как... как не будешь?

Ты невесело смеешься. – Уилл... Ну как ты не понимаешь? Если все отрицать – только подстегнешь интерес папарацци. Они же знают, что видели. И не оставят нас в покое, будут ночевать в кустах под окнами, с камерами наготове, только и ожидая, когда мы совершим хоть малейший промах... Да и потом – тебе не надоело жить во лжи? – Ты подходишь к бару, наливаешь себе стакан виски, несмотря на то, что еще только утро; залпом выпиваешь. – Меня лично порядком достало на каждом интервью оправдываться, почему у меня до сих пор нет девушки, и выражать искренний энтузиазм в отношении поисков таковой.

Я молчу. Мне нечего сказать, потому что понимаю, что ты прав. Ты тем временем продолжаешь:

- Если эти королишки кинобизнеса решат, что наши отношения препятствуют моей карьере – я всегда могу вернуться в театр. Театр – не кино. В театре нет всей этой глупой суматохи, желтой прессы, культа актера-Голливудского мачо и пожирателя женских сердец. – Делаешь еще глоток виски. – Театр – честнее. Там получаешь роль не потому, что твои плакаты на стенах комнат миллионов девушек, а потому, что ты – актер, который неважно, с кем спит – лишь бы хорошо играл.

Я прилагаю максимум усилий, чтобы не уронить челюсть на пол – настолько услышанное противоречит всему тому, в чем ты убеждал меня много месяцев тому назад, когда все только начиналось... Мне-то всегда было все равно, узнает ли кто-нибудь о нас. Анна, Джи и Скандер знали с самого начала и никогда не осуждали. Совершенно другое дело – когда в курсе публика. Со своими мнениями, предубеждениями, злобой... Но и это меня не волновало, главное – чтобы ты был рядом. Возможно, я и правда еще мелкий, все еще мыслю подростковыми, бунтарскими категориями, и мне чужд реализм... Но ты?

Мысли путаются в водовороте различных чувств и эмоций – удивление, шок, волнение и страх, как же теперь быть, и – сильнее всего остального, вместе взятого – невероятное счастье, что теперь все будет иначе, что не нужно будет прятаться, и... И пусть все знают, что ты только мой... Но это же просто безумие!

- Бен... – нервно сглатываю слюну. – А как же твоя карьера в кино? Твоя мечта, твоя жизнь..?

- Моя жизнь? – Ты смеешься, ставишь стакан на стол; подходишь ко мне и привычно обнимаешь за шею. С невероятной нежностью смотришь в глаза... – Мелкий... Неужели ты так ничего и не понял? – Приближаешься к лицу, так, что почти касаемся друг друга носами, улыбаешься, но голос абсолютно серьезен...

– Мне не нужна жизнь, в которой нет места для тебя.